Кризис идентичности – проблема неразрешимая?

Тэги: проблема, решение проблем, технология решения проблем, школа решения проблем

В последнее время все чаще вспыхивают дебаты о том, что в России нарастает кризис идентичности. Многие указывают его главную причину – крушение Советского Союза. Распад Союза даже с самых высоких политических трибун обозначают как крупнейшую геополитическую катастрофу двадцатого века. Чем это грозит, что означает этот научный термин – «кризис идентичности»? Означает это «всего лишь» следующее: у множества людей исчезает уверенность в своей принадлежности к определенной социальной группе, нации, стране. Исчезает внутренняя уверенность в том, по праву ли они занимают место в той или иной социальной иерархии. Это означает, что в масштабах страны граждане не могут сами себе ответить на вопрос «кто мы?»

Некогда единое российское общество сегодня разбилось на множество осколков. По данным ВЦИОМ, с 1992 года на 20% выросло число тех, кто идентифицирует себя по признаку «бедный – богатый». Еще сильнее растет соотнесение себя людей со своей семьей, национальностью, регионом или меньшей территорией, но никак не с понятием «россиянин». Все это означает одно – граждане бегут от враждебного им внешнего мира в свой отдельный мирок.

Как решать столь сложную социальную проблему – известно из разнообразного исторического опыта народов и стран. Как говорится, «всего ничего». Всего-то и нужно, чтобы власть на уровне государства помогла людям отыскать это чувство идентичности. Известно и то, что практически самым эффективным, хотя далеко не новым, инструментом в решении этой проблемы становится сохранение и развитие культуры. Подчеркнем, сохранение культуры на уровне ресурсов государственного управления, а не отдельных добровольцев по части «сохранения культурного наследия». Можно сказать, что эта деятельность в условиях коренных социальных перемен становится частью решения проблемы национальной безопасности.

Давно известно, что без знания того, что называют «душевным складом народа» невозможно понять его историческую судьбу, тем более – выстраивать стратегию управления развитием территории, на которой этот народ живет. «Русские», в широком понимании этого определения, не могут существовать без идеала, без погружения ума в область духовного. Ради этого они готовы пожертвовать всем, что у них есть. А потому стоит такому народу доказать отсутствие идеала или дать основания усомниться в этом идеале, с ним, с народом, начинают происходит чудовищные вещи. Как выразился еще в начале ХХ века отечественный философ Лев Карсавин, такой народ «являет образец неслыханного скотоподобия или мифического равнодушия ко всему».

Если вдуматься, становится очевидным, насколько необходимым для безопасности нации становится сохранение духовных завоеваний нашей культуры. Ведь на них, на эти уникальные завоевания, агрессивно надвигаются «заманчивые» модели потребительского общества. Более того, в условиях демократии (как бы ни был затаскан этот термин) крайне необходимо развивать еще одну сторону нашей социокультурной традиции – самораскрытие потенциальных возможностей человека не только для себя, любимого, но и ради всего общества. Достаточно вспомнить мининское «Купно – заедино» или имена нижегородских купцов-старообрядцев, многие из которых стыдились своего богатства. Эти наши предки в быту жили скромно и ради «душевного удовлетворения» жертвовали порой непомерные средства на строительство храмов и «вдовьих домов», художественных галерей, оперных и драматических театров, больниц, школ и библиотек. Наша идентичность и сегодня, как и во все времена, должна опираться на идею Ивана Ильина о свободно «созерцающем и поющем сердце», создающем «новое из древнего и невиданное из предвечного». Это он бесстрашно и настойчиво всю жизнь искал ответ на вопрос: «Что делать россиянам на второй день после падения большевистского режима»? И нашел «простую», как все гениальное, формулу- ответ. Только, похоже, до нее еще долго не смогут дорасти наши «высшие должностные лица»: «Всю свою историю Россия провела в том, что строилась на пепелище. И это пепелище, которое останется нам в наследство от большевиков, будет не страшнее тех пепелищ, которые оставались от татар или от смуты. Страшнее, опаснее будет то духовное пепелище, которое мы унаследуем после их крушения… Россия спасется творчеством, обновленной религиозной верой (в пределах православного христианства), новым пониманием человека, новым политическим строительством, новыми социальными идеями…»